Михаил Жванецкий - Собрание произведений в одном томе
И равноправие. Сегодня ты жена, завтра – я. И самое главное, люди от них не размножаются. А сегодня людей размножать – это вопросы размножать. К себе, семье и правительству. На хрена нам эти проблемы?
Где этот волосатый? Иди сюда. Дай я тебя поцелую в эту… Во что ж я тебя поцелую? Ой, Господи, куда ж я его поцелую? Неужели в эту шею волосатую? Иди пока, купи себе что-нибудь к 8 Марта.
Девочки, женщины, дамочки, девушки, птицы милые, через этих голубых кто-то хочет стереть разницу промеж мужчиной и женщиной. Да только в той разнице такая сила, такой конфликт, такой пожар, такое сладкое несчастье, что никогда не поймешь, почему от одной ты на стенку лезешь, а другую на расстоянии вытянутой руки держишь.
И что в той разнице?
И почему так меркнут и государство, и родина, и работа, и сидящий спикер? И что ты так рвешься к ней, и почему у тебя зуб на зуб не попадает, и руки дрожат, и ты пьешь, пьешь, чтоб успокоиться, и такую чушь несешь – не дай бог, чтоб она тебе ее повторила.
А она становится все умнее, умнее, потому что никогда тебе не скажет, где же то, что ты мне в первый день обещал.
Красивая женщина
Красивая женщина лучше своей внешности.
Глубже своего содержания.
И выше всей этой компании.
Ее появление мужчины не видят, а чувствуют.
Некоторые впадают в молчание.
Кто-то вдруг становится остроумным.
Большинство, вынув авторучки, предлагают помощь в работе и учебе.
Даже врачи декламируют что-то забытое.
У некоторых освежается память. Кто-то садится к роялю.
Неожиданно – «Брызги шампанского» с полным текстом.
Сосед волокет диапроектор, жена с присвистом сзади: «С ума сошел!..»
И наконец, самый главный посылает своего помощника: «Тут должна быть распродажа… Если есть проблемы… по этому телефону лучше не звонить, а по этому всегда…»
«Мы спонсоры конкурсов красоты.
Если есть проблемы, у нас влияние. Я член жюри.
Тем более если вас это интересует…»
«Мы, извините, снимаем фильм…
Мне сдается, вы не без способностей.
Не хотите ли на фотопробы… в любое время… я как раз режиссер… Нет… не самый он, но я его самый непосредственный помощник.
Говоря откровенно, он уже… Так что милости просим – 233–28–22. Грех скрывать такую красоту 233–28–22…
Я еще хотел… Извините… Может, вам чего-то налить?..
Молодой человек, я же разговариваю…
Дама попросила меня… Нет, позвольте… 233–28–22…
Вы так не запомните… 28… Нет… 28 предыдущая…
Молодой человек, позвольте подойти, дама сама просила…
Нет-нет, 413‑й не мой… А 28, предыдущая… там 22…
Ну хорошо…»
У нее один недостаток – ею нельзя наслаждаться одному.
У нее одно достоинство – она не бывает счастливой.
Красивая женщина – достояние нации.
Их списки и телефоны хранятся в специальных отделах ЦРУ, КГБ, Интеллидженс.
Красивая женщина разъединяет мужчин и сплачивает женщин.
Она творит историю и меняет ход войны.
Она, она, она…
Она, оказывается, еще и поет на некотором расстоянии при ближайшем рассмотрении.
И неожиданно что-то вкусно взболтнет в кастрюльке в фартучке, который так обнимает ее своими ленточками, что каждый мужчина на его бы месте висел бы, свесив голову, обжигая спину горячими брызгами, и молчал, принимая на себя все пятна и удары…
Красивая женщина пройдет по столам, не опрокинув бокалы, и опустит взгляд, под который ты ляжешь.
У нее нет хозяина, но есть поклонники…
– А что делать некрасивым? Повеситься? – спросила меня какая-то студентка и посмотрела с такой ненавистью, что мы не расстаемся до сих пор.
Семья
Тут в голову пришло,
что людям, может быть, каким-то
слова мои нужны и годы,
проведенные в поисках семьи.
Как так? Она у всех вот здесь…
А у меня повсюду.
И разницу я эту соблюдаю и берегу.
Вот наблюденья.
Сядьте поудобней,
хотя сесть неудобно вряд ли кто захочет.
Так вот, семья крепка,
когда совсем уж тихий муж.
Когда такая тихая жена,
наоборот, все может развалиться.
И вроде бы понятно почему.
Там сила в слабости, а слабость в силе.
Не знаю. Слабой быть может женщина, но не жена
в переходной период к процветанью.
Ну, просто тихая жена –
такой железный повод для развода!
В жене должны быть переменчивость, и холод,
и пропаданье, и свободный взгляд –
то есть независимость в зависимости.
Ужас, но все так.
А тихий муж – это семья.
Жена выдерживает его верность и постоянство.
Он не выдерживает.
Муж скачущий. Как по-латыни?
Husband derganiy.
Он скачет, мучается, отбивается от стада.
Возвращается к утру. Пьет. Курит.
Весь в помаде. Расческа в светлых волосах
и, наконец, серьга в трусах.
Вот ужас. Гибель.
Решение созрело. Выслеживать!
Хоть не мешало бы подумать:
коль вы ревнуете, то любите.
Конечно, жизнь отдам – узнаю правду!
Все правильно.
К чему же вы готовы? Выслеживать?
Да. Точно. Выследим!
Ну? Выследили…
Они вошли вдвоем в подъезд в шестнадцать
и вышли в двадцать два.
Потом сослались на занятия в спортзале.
Все точно! Все у вас в руках! Теперь пора решить
то, что решить всю жизнь вы не могли.
Ай-яй, вы не готовы…
Решать-то должен выследивший…
А он же любит. Он страдает.
А как застал, так любит еще больше!
Нет-нет, мы не готовы…
Хотя там есть надежда. Есть надежда…
А вдруг расскажет сам? Вот победа! Вот ура!
До следующего пораженья.
Из этого и состоит любовь. Если любить…
А очень хочется.
На голос и на звук хозяина.
Душа и сердце вниз, а ушки вверх.
Зовут! Зовут! Бегу-бегу!
Но это ж не семья.
Конечно, не семья.
Зато любовь!
А семьи все крепчают к старости.
От общих неприятностей, безденежья, тупых детей и неудач…
А молодость не так уж долго тянется в плохих условиях.
Можно и перетерпеть.
Что с тобой, друг мой?
Просыпаюсь, он стоит.
– Где она?
– Мы же с тобой ее прогнали. О ком ты?
– Где она?
– Мы вчера ей объяснили, что она нам не нравится, причем ты меня поддержал.
– Где она?
– Я убежден, что она нам не нужна. Мы должны действовать согласованно. Я приглашал к тебе девушек умных, образованных, умеющих вести себя. Почему ты меня не поддерживал? До каких пор я буду краснеть, оправдываться, говорить о каких-то болезнях? Вспомни, сколько раз ты подводил меня. Она пришла, а тебя нет. Ты не хочешь появляться? У тебя характер? Если б я мог обойтись без тебя.
– Где она?
– Ты никогда таким не был. Ты раньше вообще на меня не обращал внимания. Ты помнишь, что с нами творилось при приближении дамы, при простом приближении… Мы оба вставали, приглашали ее на танец.
Ты не выбирал тогда, и в городе у нас был авторитет. Вспомни, как они уходили от нас. Господи, разве это можно назвать словом «уходили». Мы их отклеивали, мы отрывали их руками. Ты разболтался первым. Раньше я тебя мог уговорить один. Потом мы могли уговорить тебя вдвоем. А сейчас ты не поддаешься никому. Хочешь жить один?
– Где она?
– Я спрашиваю, хочешь жить один?
– Где она?
– Болван. Вкус рыночного спекулянта. Обожаешь свидания в лавках и на помойках. Если б я тебе поддался, нас бы давно обворовали. Если нам симпатизирует врач, ты вцепляешься в санитарку. Все, хватит. Моим компасом ты больше не будешь.
– Она говорит со мной.
– Да, говорит, но что она говорит? Ты думаешь, ты у нее первый?
– Где она?
– Мне стыдно ее искать. Мне стыдно появляться в этой трущобе. Я сделаю это только для тебя. Принимай ее сам. Нам нужна помощница. Нам нужен советчик. Пошли в Дом ученых.
– Да постой ты.
– Не хочу.
В Доме ученых я был без него.
Как я бегу
И вот я бегу! Как я бегу! Господи!
Прохожие оглядываются на меня.
Собаки останавливаются, обнюхивают и помечают.
На часы нельзя смотреть: падает тонус.
Еще, еще, еще…
Не выдерживаю, смотрю на часы: две минуты.
Обещал всем тридцать минут бега.
Они хотят, чтоб я был здоров.
А я хочу жить.
Еще, еще, еще… что-то надломилось в стопе.
Снова потерял темп.
Правая стопа отошла, надломилось левое колено.
Еще раз потерял темп…
Главное – психика.
Если она сдаст, я эту собаку, что приняла меня за дерево, убью.
Еще упал темп…
Сползаю к обочине.
Нет сил рулить.
Направление держать не могу.
Сила тяжести, будь она проклята.
Кто там? Ньютон и это 9,8; 1,3 и 2; и 7; 40,1; 39,6; 16,50; 28,90… остальное себе.
Глаза залиты, рот сухой, как дупло.
Они просили носом.
Нос железнодорожно свистит.
Сердце стучит в носовом платке, зажатом в руке, этой сволочи – в правом колене.
Они на бегу думают о чем-то.
Они готовятся к докладу.
